Большая и загадочная страна Монголия не пользуется большой популярностью среди туристов. Что мы знаем о Монголии? К сожалению не так то много, а ведь это не маленькое далекое государство, а наш ближайший сосед. Так не зайти ли в гости по-соседски и не остаться ли в гостеприимной Монголии погостить недельку другую? Решать ,конечно, Вам. А мы хотим поведать Вам об этой стране и рассказать как менялась Монголия и что особенного в ее развитии .
Монголия на карте мира
Образование населённых пунктов Монголии
К XVI в. монгольские города, возникшие во времена империи Чингис- ханидов, почти все были уже разрушены.
Основная масса населения, как и в XIII веке, кочевала по бескрайним просторам степей небольшими аулами, каждый из которых состоял в среднем из 2—5 юрт.
Большее количество юрт собиралось лишь около ставок феодалов, которые кочевали вместе с прислугой, наемными пастухами и другими зависимыми от них людьми. Чем богаче и знатнее был монгольский князь, тем больше юрт было в его ставке.
Таким образом, в XVI веке все население Халхи жило в кочевых аулах и при кочевых ставках монгольских феодалов. Лишь самые богатые князья могли позволить себе строительство дворцов, которые обычно возводились в любимых местах их лучших кочевий. Остатки такого дворца обнаружил в XIX веке Н. М. Ядринцев, путешествуя по центральным районам Халхи. В долине реки Толы он нашел «прекрасный дворец сына Абатай-хана, Ирхе- Мерген-Сайн-Кун тайджи XVI века» Как известно, Абатай-хан был крупнейшим феодалом Халхи, правителем Тушету-ханского аймака (княжества).
Все же дворцы феодалов были редким явлением в Монголии XVI века, так как подавляющее большинство монгольских князей имело свою резиденцию в своих кочевых ставках.
Появление первых относительно крупных населенных пунктов Монголии в XVI веке, как уже отмечалось выше, связано с распространением ламаизма, когда началось бурное строительство не только кочевых, но и оседлых монастырей.
Очень скоро население ряда монастырей по количеству жителей превышало население любой княжеской ставки, и для удобства управления его стали делить на отдельные монашеские общины — аймаки.
Среди наиболее древних оседлых буддийский обителей Монголии можно отметить крупные монастыри, расположенные главным образом в Центральной Халхе, например Эрдени-цзу, Цаган-байшин на р. Тола, Хэсэк- байшин, Олон-байшин в Восточной Гоби, Харухыйн-харабалгасун на р. Харуха. Из них до настоящего времени сохранился лишь Эрдени-цзу.
В «Атласе древностей Монголии», который был издан В. В. Радловым в результате Орхонской экспедиции 1891 года, приводятся интересные обмеры первых оседлых пунктов Монголии.
Характерно, что в большинстве случаев планы этих монастырей представляли собой квадрат или фигуру, близкую к квадрату. Глядя на чертежи В. В. Радлова, невольно вспоминаешь описания буддийских обителей, оставленные замечательными русскими землепроходцами XVII века Иваном Петлиным и Федором Байковым.
Петлин посетил ряд больших буддийских монастырей, которые он принял за города. «А городы в Мугалской земле деланы на четыре угла, по углам башни: у города кладен камень серой, а к верху кладено кирпичем. А у ворот городовых своды, так же, что у русских городов; а на воротах на башне колокол медяной вестовой пудов в дватцать, а башня крыта образцами кирпишными. А дворы в Мугалской земле кирпишны, деланы на четыре угла, ограда кругом двора высоко; а на дворехполаты кирпишные, а не высоки; и подволоки у полат выписано травами, красками.
Ф. Байков, который возглавил русское посольство в Китае, отправился в путь в 1654 году. В связи с развернувшимися в Северо-Западной Монголии междоусобными войнами, он не мог воспользоваться дорогой Петлина и прошел из Тобольска в Пекин значительно южнее, вдоль пустыни Гоби.
В верховьях Иртыша, у западных монголов — ойратов — Ф. Байков увидал первые буддийские постройки. Впервые встретив часовню — субурган Джалинобо, — русские приняли ее за мечеть.
Байков так описывает ламаистский монастырь, расположенный «подле Иртыша на левой стороне»: «А поставлены у того Ламы две палаты бурханные велики: кирпич жженый; а избы у них, в которых живут, глиняные; а хлеба родятся у того Ламы пшеница и просо много, а пашут Бухарцы».
Пройдя дальше в юго-восточном направлении русские увидели на р. Бешки, ei землях местного правителя Аблай-тайджи, строящийся буддийский монастырь, приняв его за город
«А на той речке Бешке,— пишет Федор Байков,— Аблай-тайчжи делает город, а про то неведомо подлино, каменный ли или деревянной; а лесу навожено много: лес сосновый тонок, как у нас на Руси в городах, около огродов оплоты ставят; а стоит тот город промежь гор каменных; а мастеры к нему присланы из Китайского царства»
Для нас сведения, оставленные русскими землепроходцами, ценны тем, что в них имеются хотя и короткие, но достоверные сведения о ламаистских монастырях Северной и Западной Монголии, положивших начало образованию населенных пунктов монголов в XVI—XVII веках.
Строительство Абатай-ханом в 1586 году первого оседлого монастыря Эрдени-цзу явилось большим событием в халхасских степях.
Следует сказать, что такое планировочное решение встречается только в самых ранних монгольских ансамблях (в Харухыйн-харабалгасуне, на реке Хынан-голе и др., и оно не характерно для всей массы монастырей, воздвигнутых на монгольской земле в последующий период. Поэтому фраза Ивана Петлина: «А городы на Мугалской земле деланы на четыре углы…» может быть отнесена именно только к ранним монастырям.
Первые кочевые монастыри, размещенные в обычных жилых юртах, были незначительны по размеру и в сущности представляли собою юрту-молельню, совместно с которой кочевало несколько монгольских семей, принявших новую веру. В первое время такие молельни существовали в ставках степных феодалов, которые, следуя за Абатай-ханом, стали исповедовать ламаизм.
Типы монастырей Монголии
К середине XVII века в Монголии выявляются два характерных типа монастырей: кочевые монастыри «хуре», планировочные принципы которых опираются на традиционный монгольский курень и оседлые монастыри «хит», построенные с использованием тибетской архитектуры.
В 1647 году основан крупный кочевой монастырь Барун-хуре. В 1651 году глава ламаистской церкви в Монголии Ундур-геген учредил семь аймаков (общин) кочевого монастыря Да-Хуре. В 1654 году в Хентейских горах по инициативе тибетцев строится оседлый монастырь Бревен-хит.
Однако для XVII века более характерно не создание крупных обителей, строительство которых отмечалось в монгольских летописях как большое событие, а именно — образование значительного количества мелких и средних кочевых монастырей. В это время, в связи с развитием сборно-разборной архитектуры, большинство кочевых монастырей уже имело вместительные храмы, хотя кумирни отдельных мелких и бедных обителей размещались, по-прежнему, в войлочных юртах.
После подчинения в 1691 году Халхи маньчжурам в Монголии начинают возводить оседлые ламаистские монастыри типа «сумэ» в архитектурных традициях Китая и почти всегда по одному и тому же планировочному принципу, независимо от размеров. Многие из этих монастырей сооружаются целиком на средства Маньчжурской династии.
Наряду с этим продолжается широкое строительство монастырей типа «хуре» и «хит».
В 1711 году основана большая кочевая обитель Цзун-хуре. В 1728 году заложен монастырь Амур-баясхуланту. Примерно в это же время на р. Урту-Тамир строится Цзаин-хуре. На южных склонах горы Богдоула в 1733 году сооружается Маньчжушри-хит. В 1765 году недалеко от современного Улан-Батора возводится монастырь Дамба-Дорчжи и т. д.
Процесс перекочевки
На протяжении XVIII столетия кочевые обители постепенно превращаются в оседлые населенные пункты. Однако на западе и северо-западе Монголии, как уже отмечалось, кочевые монастыри продолжали существовать еще долгое время. Были они и на территории нашей Тувинской автономной области, которая раньше называлась Урянхайским краем.
А. М. Позднеев, наблюдавший такие монастыри в Северо-Западной Монголии ( в районе озера Убса), оставил интересное описание самого процесса перекочевки. «Эти перекочевки совершаются хуренем всегда с большою торжественностью и производят много шума в степях. Приготовления к перекочевке начинаются недели за две до ее совершения. Прежде всего цзуру-хайчи, или астрологи, определяют время для перекочевки и назначают счастливые дни как для того, чтобы куреню подняться с места, так и для того, чтобы построиться, или, по буквальному выражению монголов, «спуститься» ему на новом месте. От этого назначения счастливых дней часто случается то, что пространство в 40, или 50 верст на которое перекочевывает курень, ламы проходят иногда в 4 и 5, а иногда в 8 и 10 дней.
Поезд хуреня заключает в себе целые сотни подвод на лошадях и верблюдах. Для перевозки больших бурханов употребляются в большинстве случаев лошади, непременно иноходцы и при том для каждого амурлингуй бурхана (доброго божества — Н. Щ.) приготовляются исключительно белые лошади, а для перевоза бурханов докшитов (свирепых богов—Н. Щ.) употребляются лошади разных мастей, но при этом принимается в соображение какой бурхан и на какой лошади ездит.
Для постановки бурхана на лошадь, устраиваются особые широкие седла с позолоченными луками и подушками, обтянутыми или красным сукном, или какою либо матернею красного цвета. Поверх подушки седла поставляется еще «сури», род ящика с невысокими стенками, в который ставится киот с находящимся в нем бурханом. Малые бурханы, книги и все прочие храмовые принадлежности перевозятся обыкновенно в ящиках и сундуках, или абдарах, навьючиваемых на верблюдов. Сбруя последних при этом также точно бывает очень разукрашена: хомы обшиваются материями синего и красного цветов и по бокам расшиваются узорами, цветами или же наконец, священными изречениями.
При каждой остановке на ночлег, ламами совершается особенное молебствие — гацзарыйн эцзэну, т. е. духу, хранителю той местности, на которой совершается ночлег. Прибыв на место перекочевки, ламы точно также, еще не развьючивая животных, начинают служить установленное молебствие гацзарыйн эцзэну, а потом уже начинают устанавливать хурень и все что в нем на свое место».
Г. Н. Потанин, посетивший в 1876—1877 гг. Северо-Западную Монголию, писал: «Ламайские монастыри или хурэ рассеяны по всей северо-западной Монголии; в южной части ея они преимущественно кочевые, то-есть помещаются в войлочных юртах и переносятся с одного урочища на другое, на севере же — оседлые, построенные из дерева».
Рост и богатство монастырей Монголии
Рост и богатство монгольских монастырей обусловливались различными факторами. Монастыри, расположенные в местах с относительно густым населением, в изобилующих хорошими пастбищами центральных и восточных районах Халхи, росли быстро и имели возможность сооружать богатые храмы. К таким монастырям можно отнести Цзаин-хуре, Ван-хуре и Барун- хуре, лежащие в плодородных долинах бассейна Орхона. Монастыри Гандан, Дурекчиван и Чжалханцзы в бассейне Тэса, Бревен-хит на притоке р. Оно-на, Мурэн-хуре на р. Дэльгэр-мурэн, Цзун-хуре, монастырь Цэцэн-хана и Сан-бэйсэ на Керулене и др.
Монастыри, расположенные на важнейших дорогах, также быстро богатели. К ним прежде всего следует отнести Да-Хуре—монастырь, который, перестав быть кочевым, расположился на знаменитом «чайном пути», шедшем из Китая в Европу. Да-Хуре, который в дальнейшем превратился в первый крупный город Халхи — Ургу, был постоянной резиденцией главы монгольских ламаистов богдо-гегена, что также значительно способствовало его росту.
Вообще рост и богатство монгольских обителей в большой степени зависели от их религиозного значения и количества посещавших их верующих. Монастыри хорошо использовали и тот факт, что около них обычно располагались ставки князей, хошунные и аймачные управления и другие административные центры, куда приезжало население по делам службы.
Во многих монастырях были построены дворцы светских и духовных феодалов Монголии, как, например, дворец дурбетского князя с титулом вана в Улан-гоме, дворец дурбетского хана в урочище Кендэлен (Западная Монголия), Цэцэн-хана в Ундур-хане, Сан-бэйсэ в Баян-тумэн, несколько дворцов богдо-гегена в Урге, дворец хутухты в Эрдени-цзу и т. д.
Большинство дворцов возводилось в архитектурных традициях Китая или Тибета и внешне не отличалось от храмов.
А. М. Позднеев писал о высших ламах Монголии: «Каждый из них любит жить в домах (лабрин), похожих на храмы и представлять из себя если не божество, то по крайней мере существо, отличное от прочих смертных».
Наряду с пышными дворцовыми зданиями крупнейших князей в Монголии можно было встретить и небольшие постройки скромной архитектуры.
В большинстве своем княжеские резиденции представляли собою кочевые ставки, легко переносимые с места на место. Чаще всего они кочевали вблизи монастырей. В конце XVIII века монастыри стали привлекать к себе китайских торговцев и ростовщиков. До этого времени меновая торговля между монголами и китайцами допускалась маньчжурскими властями в основном только в трех, пограничных с Халхой, городах: Калгане, Долонноре и Хухэ-Хото.
«Араты, кочевавшие небольшими группами по необъятным просторам страны, если и собирались где-нибудь значительными массами, то только в монастырях, куда в большие религиозные праздники съезжались сотни и тысячи людей. Этими обстоятельствами и объясняется тот факт, что монастыри с конца XVIII в. стали обрастать лавками и жилищами китайских купцов».
Китайские купцы, открывавшие торговлю при монастырях, размещались первое время в палатках и юртах, но потом постепенно начали отстраиваться, создавая постоянные торговые поселки.
«При монастырях стали создаваться китайские фактории — маймачены. За китайскими торговцами стали тянуться в Монголию ремесленники и рабочие. Лавки, мастерские, склады и жилые строения стали окружать монастыри, изменяя постепенно внешний облик ламаистской обители».
По буддийским канонам, маймачены устраивали обычно на некотором расстоянии от монастырей. Например, маймачен крупнейшего монгольского монастыря Да-Хуре был удален от него на несколько сот метров. Впрочем к середине XIX столетия, когда торговые отношения между Монголией и Китаем получили значительное развитие и китайские торговые фирмы уже имели свои отделения почти во всех монастырях, это правило стало нарушаться, и вскоре лавки и магазины можно было встретить в непосредственной близости от обителей.
Монголия разрывает отношения с Россией?
Ситуация сложная, но повода для разрыва отношений между этими странами нет, точнее повод найти можно всегда, но вот последствия могут быть совсем не такими как хотелось бы… Отношения Монголии и России сложные , но давайте вспомним, как все зарождалось…
Во второй половине XIX века в Монголии появляются русские торговцы. Защищая интересы своей торговли, маньчжурские власти ввели ряд ограничений для русских купцов в Монголии и, в частности, запрещали им строить собственные магазины. В материалах «Московской торговой экспедиции в Монголию» за 1912 год мы читаем: «По договору 1881 года русские не имеют права возводить собственных построек в Монголии в тех городах, где нет консульства». Так как русские консульства в Монголии насчитывались единицами, это являлось фактическим запрещением строительства. Поэтому русских построек в Монголии было сравнительно немного.
К началу XX столетия крупнейшие монастыри Монголии превратились в значительные населенные пункты с хорошо развитой торговлей. Важными торговыми центрами к этому времени являлись монастыри Да-Хуре (Урга), Цзаин-хуре (Цзаин-Шаби), Ван-хуре, Улан-гом, Санбэйсэ и др.
В 60-годах XIX века во Внешней Монголии насчитывалось несколько десятков крупных и средних китайских купеческих и ростовщических предприятий, а в начале XX века количество их возросло до 500.
«Первое место в китайско-монгольской торговле заняла Урга — религиозный центр Монголии. По мере увеличения числа постоянных жителей Урги, основанной еще в XVII веке, в связи с превращением ее в военно-административный центр Тушету-ханского и Цэцен-ханекого аймаков, а также с развитием русско-китайской торговли, расширялась и торговая деятельность китайских купцов в Урге. Купеческие поселения — маймачены, образовавшиеся в Урге, Кяхте, Улясутае, Кобдо, превратились в крупные торговые городки».
Однако не все современные населенные пункты Монголии образовывались путем постепенного обрастания буддийских монастырей торговыми и гражданскими постройками.
Некоторые монгольские города возникли впервые как военные крепости. Подобные крепости сооружались маньчжурским правительством как опорные пункты войск, направляемых для покорения Монголии.
По имеющимся данным, это укрепление лежало в урочище Саир-усу, к западу от монастыря Долон-шарцзач-сумэ и предназначалось для охраны важнейшего перекрестка караванных дорог. В наше время от укрепления остались лишь глинобитные развалины.
Большинство крепостей было построено в период борьбы маньчжурской династии против западных монголов. В 1731 году основана крепость Кобдо; тогда же возведены укрепления на pp. Туй, Оньги и Байдарик. В 1733 году сооружена крепость Улясутай; в 1735 году к северу от монастыря Эрденицзу построена Орхонская крепость, имевшая в окружности 1080 сажень.
Многие крепости в дальнейшем потеряли свое значение и постепенно были разрушены. Однако Кобдо и Улясутай, где при маньчжурах стали жить китайские наместники западной и центральной части Монголии, превратились в значительные административные центры. Вскоре здесь появились лавки китайских и русских купцов, завязалась оживленная торговля.
Отдельные оседлые пункты в Халхе, например Кяхтинский маймачен (ныне город Алтан-булак), поселок Саир-усу и др., обязаны своим развитием великому «чайному пути».
Кяхтинский маймачен возник в качестве таможенного пункта на границе с Россией, рядом с русским городом Кяхтой, и служил перевалочным пунктом для «чайных» караванов.
Саир-усу (или Сайн-усу, т. е. «хорошая вода») возник около большого колодца, который обслуживал «чайный путь», на пересечении двух важнейших дорог Монголии: Урга—Пекин и Улясутай—Пекин.
Таким образом, можно сделать вывод, что возникновение оседлых населенных пунктов старой Монголии связано с концентрацией населения около стационарных монастырей и некоторых крепостей. Этому способствовали развитие торговли и размещение в указанных пунктах или поблизости от них органов административных центров. Только отдельные населенные пункты Монголии образовались независимо от указанных очагов оседлости. К ним относятся, например, торговые поселки на караванном пути из России в Китай.
Монголия заявила о разрыве отношений с Россией и виза в Монголию 2015
Сложная политическая ситуация царит с 2014 года, тем не менее подзаголовок «Монголия заявила о разрыве отношений с Россией» не несет в себе правдивого отношения между странами, скорее наоборот, с 1 января 2015 года безвизовый режим вступил в силу и Вы можете пребывать на территории Монголии 30 календарных дней. Жители Сибири и Дальнего Востока особенно оценят это нововведение, так как это самая близкая заморская страна , так почему бы не отправиться изведать ее просторы?!
Читайте статью Монголия сегодня фото: 10 интересны фактов о Монголии
До встречи на страницах сайта АВИАМАНИЯ!
